Эрнест Сетон-Томпсон - Маленькие дикари [Издание 1923 г.]
— Может быть, она сварила для тебя своего любимого дрозда? — сказал Сам.
Ян покраснел. Очевидно, все имели понятие о том, какой прием его ожидал. Однако ему неприятно было слышать насмешки над доброй старухой. Он горячо возразил:
— Она приняла меня как нельзя лучше.
— Все-таки скушал бы ты мяса, — сказала м-сис Рафтен.
Как заманчива была мысль о сочном куске мяса! Как кстати пришлось бы оно на голодный желудок! Однако насмешки возмущали Яна. Ему хотелось вступиться за бедную бабушку, которая охотно отдала все, что у нее было лучшего, отдала все свое достояние, лишь бы радушно принять гостя. Пусть же Рафтены не узнают, с каким удовольствием он закусил бы теперь! Из уважения к старухе он в первый раз в жизни солгал.
— Нет, благодарю вас. Я совершенно сыт. Бабушка Невиль отлично накормила меня.
И, преодолевая муки голода, он взялся за вечернюю работу.
XIII
Шпион
— Удивляюсь, где Калеб достал березовой коры? — сказал Ян. — Если бы нам отыскать еще хороший кусок для посуды!
— Я догадываюсь, где. Он шел через лес Бёрнса. В нашем лесу березы нет. Мы тоже там добудем.
— Ты попросишь у Бёрнса?
— Нет. Кто дорожит старой березой? Мы пойдем и возьмем, когда он не будет смотреть.
Ян колебался. Сам уж приготовил топор.
— Это будет военный набег в страну неприятеля. Теперь все воюют. А он один из папиных «друзей».
Ян пошел, но в душе продолжал сомневаться, честно ли они поступают.
Черная или речная береза.
Красное дерево.
Около межи они нашли толстую березу и принялись обдирать с нее кору. Вдруг в отдалении показался высокий мужчина с маленьким мальчиком. Очевидно, они бежали на стук топора. Сам шепнул:
— Это старый Бёрнс! Надо удирать.
Им необходимо было спасти топор и самих себя.
Они успели благополучно перескочить через изгородь, а Бёрнс ограничился тем, что посылал им вдогонку ругательства и угрозы. Ему ничуть не жаль было дерева, так как лес в их стране ценился нипочем; но, к несчастью, Рафтен рассорился со всеми своими соседями, и потому Бёрнс готов был сделать из мухи слона.
Его сынишка, на вид поменьше Яна и Сама, подбежал к меже и стал кричать:
— Рыжий, рыжий! Ах ты, рыжий вор! Погоди, уж задаст тебе мой папа! Бессовестный Рафтен, Бафтен, Страфтен…
Он подыскивал еще какие-нибудь оскорбительные слова.
— Воины убежали и спасли свои скальпы, — сказал Сам, преспокойно укладывая топор на обычное место.
— Все потеряно, кроме чести, — заметил Ян.
— Кто этот мальчишка?
— Гай Бёрнс. Я его знаю. Он всегда подличает и лжет страшно. Он получил приз — большую щетку — за то, что был самым неряшливым ученикам в школе. Мы все голосовали, и учитель дал ему щетку.
Приз Гая Бёрнса.
На следующий день мальчики снова предприняли набег за березовой корой. Не успели они взяться за свою опустошительную работу, как услышали невдалеке голос, по-видимому, детский, который старался подражать мужскому, и неистово ругался:
— Ах вы… такие-сякие… вон отсюда… из моих владений!
— Давай, Ян, возьмем постреленка в плен?
— И сожжем его на медленном огне, — ответил тот.
Они пошли на голос, но появление Бёрнса опять превратило их военную атаку в быстрое отступление.
Новый позор!
В последующие дни мальчики нередко подходили к меже, но всегда случалось, что Бёрнс работал поблизости, а Гай как будто был настороже. По его выкрикиваниям мальчики могли убедиться, что он знает о них все подробности, несомненно, он бывал на бивуаке в их отсутствие. Несколько раз мальчики видели, как он с напряженным интересом следил за их упражнениями в стрельбе из лука. Но когда его замечали, он успевал убежать на безопасное расстояние, а оттуда выкрикивал разные угрозы.
Однажды мальчики явились на бивуак в неурочный час. Проходя мимо густого кустарника, Ян увидел под листвой босую пятку.
— Эй, кто там?
Он нагнулся и нащупал ногу, владельцем которой оказался Гай Бёрнс. Гай вскочил с криком:
— Папа, папа, па-а-а-па!
Он удирал, спасая жизнь, так как индейцы гнались за ним, угрожая местью. Но Ян отлично бегал, и толстые ноги Гая, даже окрыленные страхом, не могли его унести. Мальчики схватили его и потащили назад к бивуаку.
— Пусти меня, Сам Рафтен, пусти меня! — вопил он.
Однако теперь в его тоне не слышалось прежнем дерзости.
— Раньше всего надо связать пленника, Ян!
Сам достал веревку.
— Фу! — сказал Ян. — Разве ж это годится? Принеси мне кожевенного дерева.
Полоски кожевенного дерева нашлись под рукою. Несмотря на рев и сопротивление, Гай был торжественно привязал к дереву, — к зеленому дереву, так как, по словам Яна, оно могло лучше противостоять огню.
Затем оба воина уселись на корточках перед огнем. Старший зажег трубку мира, и они принялись обсуждать участь несчастного пленника.
— Брат! — сказал Ян с величественным жестом. — Как приятно слышать завывание этого жалкого бледнолицего!
А завывания, становились-таки нестерпимыми.
— Уф! Хорошо! — ответил Дятел.
— Пустите меня! Мой папа вам задаст за это, подлые трусы! — вопил пленник.
— Уф! Надо его раньше скальпировать, а потом сжечь! — заявил Маленький Бобер с выразительными телодвижениями.
— Вах!.. Еще бы!.. Разбойник… — ответил Дятел.
Он плюнул на камень и принялся точить свой нож.
Лезвие скрипело: «дз-дз-дз», и этот резкий звук производил потрясающее впечатление на Гая.
— Брат Дятел! Дух нашего племени жаждет крови этой жертвы!
— Ты должен сказать: «Великий Вождь Дятел», — вполголоса заметил Сам. — Если ты не будешь называть меня Вождем, и я не буду называть тебя Вождем.
Великий Дятел и Маленький Бобер вошли в свою типи, раскрасили друг другу лица, поправили свои головные уборы и вернулись назад, чтобы приступить к выполнению казни.
Дятел стал опять точить нож. В этом не было никакой надобности, но ему нравился звук «дз-дз-дз».
Маленький Бобер принес охапку хвороста и положил его перед пленником. Однако у Гая ноги были свободны, и он одним пинком разбросал весь хворост. Оба военачальника отскочили.
Уф! Свяжи ему ноги.
— Уф! — воскликнул свирепый Дятел.
— Свяжи ему ноги, Брат Великий Вождь, Маленький Бобер.
Полоской коры они крепко привязали ему ноги к дереву. Тогда Вождь Дятел выступил со своим ножом и сказал:
— Великий Брат Вождь, Маленький Бобер! Если мы его скальпируем, то получится только один скальп, и тебе нечем будет похвалиться.
Это было серьезное затруднение, но Ян нашел выход:
— Великий Брат Вождь, Красноголовый Дятел-сидящий-на пне-и-помахивающий-хвостом! Не скальпируй его! Сдери кожу с его пустой башки, и каждый возьмет себе половину.
— Вах! Очень хорошо, Брат Славный индейский Вождь, Великий Маленький Бобер-подгрызающий-дерево!
Дятел взял кусочек угля и с ужасающей серьезностью провел на льняных волосах пленника линию раздела. Маленький Бобер возразил, что он имеет право на одно ухо и половину маковки, которая составляет главную часть скальпа. Дятел указал, что у пленника, к счастью, есть маленькая плешь, которая может сойти за вторую маковку, и таким образом младший Вождь получит свою долю. Линия раздела была стерта. Оба Вождя взяли по угольку и стали чертить на голове Гая новый план, который они исправляли до тех пор, пока не пришли к соглашению.
Пленник все еще не терял мужества и награждал мальчиков целыми потоками угроз к ругательств. Он обещал пожаловаться «папе», «учителю», всему свету и, наконец, м-ру Рафтену. Дятел с некоторым беспокойством обратился к Маленькому Бобру и спросил:
— Брат Вождь! Понимаешь ли ты язык буйного бледнолицего? Что он говорит?
— Уф! Не знаю! — был ответ.
— Может быть, он поет предсмертную песнь на своем наречии?
Гай не был трусом. Он стойко держался, пока думал, что мальчики «играются». Но когда он почувствовал, что страшная линия разделила его череп между этими двумя бесчеловечными раскрашенными чудовищами, и когда, после заключительного «дз-дз-дз» ножом по камню, неумолимый Дятел подошел и забрал в левую руку его льняной вихор, он не выдержал и горько разрыдался.
— Не надо! Папа! Мама! Пустите меня! Я больше не буду!
Он не говорил, чего он больше не будет делать, но ясно было, что он сдается.
— Подожди, Великий Брат Вождь! — сказал Маленький Бобер. — Существует обычай освобождать от казни и даже принимать в свою среду пленников, которые выказывают большое мужество.
![Эрнест Сетон-Томпсон - Маленькие дикари [Рисунки автора]](/uploads/posts/books/215315/215315.jpg)
